Я должна быть одна...

Я всегда всех любила, любила коллектив, любила людей и работу с ними, но я должна быть одна...

Это плата за счастье, которое ожидает меня впереди, большое счастье, такое, о котором я даже и не мечтала!!!

Но за всё надо платить...

Я всегда думала, что когда-нибудь я должна буду обособиться от мира, но не хотела об этом думать.

Да, я буду общаться со всеми, буду работать в коллективе, но я не буду всех любить...

Плата за счастье...

Плата за счастье...

Я знаю её цену...





Так говорят кости.

Такова моя судьба.

И Бог согласен с этим.

---

я не могу... я таю от Орландо, просто таю... простите, что надоедаю этим, но не могла этого не сделать, так что - терпите=) или жалуйтесь, если он вам настолько не мил...=) я всё приму в учёт=)

---

Кстати, классная новость - один из великой семейки Поттеров появился здесь=)

---

Как-то всё тут розово...=)

Меня аж тошнит...

Щас что-нибудь придумаем...

---

А мне пора в ванну...=)

---

Дневник ведется с 22.02.2005

Всего просмотров: 900

В среднем в день: 12.31

---

Ридли Скотт, автор множества замечательных фильмов, наконец-то реабилитировался после своего чудовищного "Гладиатора". Повесть о тяжелой судьбе генерал-гладиатора Максимуса, перенасыщенная рисованными древнеримскими видами и живописной нарезкой пеших и конных толстыми ломтями, не только отхватила кучу наград и общепризнанно вернула в кинотеатры жанр исторических эпосов... Но и стала сборником огромного числа ляпов, от пренебрежения историческими реалиями до мелькающих в кадре джинсов и "гриндерсов".



Поэтому желание сэра Ридли "окиношить" эпоху Крестовых походов поначалу воспринималось несколько скептически. К тому же, на основную роль мастер хотел любимого Рассела Кроу, так что будущие "Крестоносцы" вполне могли превратиться в своеобразный сиквел "Гладиатора" во всех худших смыслах двух этих понятий. Когда стало известно, что главного героя - кузнеца - сыграет Орландо Блум со все еще торчащими (метафорически, конечно) эльфийскими ушами, радости не прибавилось. Смущала и тема вражды Креста и Полумесяца, которую в нынешних условиях иной рьяный апологет западных ценностей мог развить в зубодробительную агитку. Потому что злобные чернявые бородатые арабы, шмыгающие по экрану и постоянно желающие учинить какую-нибудь человеконенавистническую гадость, уже попросту достали.



Однако "Царство небесное" (финальный вариант названия) - это безусловный хит и блокбастер, но какой-то странный. Хорошей и основательной такой странноватостью, дающей лишний повод задуматься о чем-нибудь глобальном: о тенденциях мирового кино, исторических судьбах человечества и вообще всяком таком, о чем приличный человек после приличного голливудского фильма думать вроде бы не должен.



С одной стороны - удручающий своим наивным простодушием сюжет, особенно в первой части этого эпического полотна. У деревенского кузнеца Балиана (Орландо Блум) утопилась любимая жена, которую в первых кадрах фильма как раз жестоко хоронят, с отрубанием головы и прикарманиванием серебряного крестика. К тому же односельчане Балиана не любят, местный священник попрекает убившейся женой и вообще гад, а кругом осенне-зимняя слякоть и всеобщее уныние... Как раз в этот момент через деревню проезжает отряд крестоносцев под командованием барона Ибелина (Лайам Ниссон), который оказывается биологическим отцом страдающего кузнеца и приглашает его утолить печали в Иерусалиме, где последние станут первыми и все совсем хорошо. Балиан было отказывается, но потом под горячую руку убивает вредного попа, после чего решает срочно отправиться на Святую землю замаливать грехи. По пути папа-барон умирает от ран, успевая посвятить свежеобретенного сына в рыцари и объявить своим наследником. Потом корабль с удивленным оригинальностью сюжета кузнецом попадает в шторм, в результате которого погибли все, кроме героя и красивой черной лошадки.



От всего этого так и веет специфическим пряным идиотизмом индийского кино, но, к счастью, потом начинается совсем другое кино. Спасает творение Скотта именно часть вторая, когда бывший кузнец управляет неожиданно полученными землями, не по своей воле ввязывается в политические интриги, становится любовником принцессы Сибиллы, Иерусалимской (обворожительная Эва Грин), чуть не становится королем и в итоге защищает Иерусалим.



В эпизодах на Святой Земле все кажется почти совершенным. Педантичное соблюдение всех исторических реалий и даже бытовых мелочей, красивые (по-настоящему, а не нарочито) съемки, не обезображенные примитивной цифровой прорисовкой, показанные без малейших сантиментов сцены битв - все честное, без целлофанового голливудского "гламура".



Радуют и актеры, каждый из которых точно на своем месте. Даже пополневший на 9 кг Блум, похоже, сумел избавиться от имиджа смазливого существа неявной половой принадлежности. А Эва Грин настолько хороша в восточном декоре, что ее популярность после этого фильма у мужской части населения вполне сможет соперничать с рьяным почитанием Орландо в девичьей среде.



Но главный вкусный пряник - в сюжете. Умный режиссер не стал снимать историю первых крестовых походов, кровавые подвиги франков, орды нищих и голодных, грабящие Палестину. Он очень точно выбирает время, закрутив сюжет вокруг взятия Иерусалима сарацинами в 1187 году. Скотта явно больше интересует не военные действия, которые в фильме лишь повод развернуться в масштабных батальных сценах и поговорить о геройстве, а мир. Тот очень хрупкий баланс, который существовал в XII веке на Святой земле между мусульманами, христианами и иудеями.



На престоле Иерусалима король Балдуин IV Прокаженный (Эдвард Нортон), чье лицо всегда закрыто серебряной маской. Умирающий от неизлечимой болезни, почти мальчишка, он вынужден маневрировать между фанатизмом паломников из Европы, жаждущих крови "неверных", и неизбежностью поражения в случае столкновения с 200-тысячным войском. Его сестра Сибилла замужем за грубоватым и рвущимся к власти Ги де Лузиньяном (Мартон Чокаш), которого поддерживают одержимые войной тамплиеры во главе с карикатурно-брутальным Рене де Шатильоном (Брендон Глиссон). "Ястребов" сдерживает только "полицмейстер" Иерусалима Тиберий (Джереми Айронс) - единственный, кстати, персонаж, не соответствующий историческим хроникам. В это увлекательное общество и влетает экс-кузнец, а ныне барон Ибелин, который вынужден выбирать между любовью Сибиллы, политическими интересами новой родины и собственной спокойной совестью.

По другую сторону - султан Салах ад-Дина (звезда сирийского кино Хасан Массуд), умный и великодушный правитель, благородный воин, не забывающий о своем обещании отбить у христиан Иерусалим. Как и Балдуин, Саладин не хочет войны, но все же начинает ее, быстро и жестоко отвечая на провокации тамплиеров.



Здесь и кроется главная странность фильма с точки зрения классического поп-корнового голливудского кино. В "Царстве небесном" нет однозначно правых ни среди сарацин, ни среди франков. "С нами Бог", - раздается по обе стороны от линии фронта, и видно, что противостоящие стороны действительно равны. Равны перед Богом, каким бы кощунственным это ни казалось. Потому что Царство небесное всегда здесь, в помыслах и поступках, а не в камнях или книгах, пусть даже самых священных.



У Скотта все не как у "нормальных" режиссеров: благородные, но и беспощадные арабы, жестокие и жадные крестоносцы, краснобайствующие церковники. Впрочем, положительные герои встречаются быть и там, и там. Но в фильме это всегда люди, чистые перед собой и перед Богом в силу того, что живут по совести, а не в результате скрупулезного соблюдения обрядов.



Примечательно и то, что это первый фильм о противостоянии Востока и Запада, который не вызвал критики мусульман.

Американо-арабский антидискриминационный комитет после усилившегося в США прижима мусульман, обвиненных скопом в событиях 11 сентября, весьма придирчиво подходит к оценке фильмов, в которых могут быть выпады против ислама. Познакомившись с фильмом Ридли Скотта, члены Комитета оказался весьма довольны тем, как были показаны арабы, противостоявшие крестоносцам. "Это одно из лучших представлений мусульман, каковое мы видели в Голливуде. Мы думаем, что Скотт отлично совладал с потенциально неуловимой темой и избежал опасности сотворения упрощенной и стереотипной истории конфликта мусульман и христиан", - заявила от имени организации Лайла Аль Катами.



Ридли Скотт был бы достоин всяческих похвал за один только кадр, где захвативший Иерусалим Саладин, проходя по королевским покоям, ставит на стол валяющийся на полу золотой крест. Но он не был бы настоящим мастером, если бы вся эта глобалистика оказалась выпяченной на первый план, отпугивая любителей незатейливого, хотя и размашистого зрелища. В "Царстве небесном" свое найдут и томящиеся пылкой страстью фанатки зайки-Леголаса, и любители качественных милитаристских кровавостей, и поклонники заумных рассуждений о геополитике с культурологией.



"Гладиатор" умер, да здравствует "Царство небесное"!

---

Для тех, кто ищет асю=)

http://www.download.com/ICQ-5/3000-...&tag=button

---

По поводу ,,Царства,, =)

Вчера ходили на фильм. Многое обсуждали. Размышлялио религии и душе. Правильно ли он сделал, сдав Иерусалим? Ведь все эти святыни - не более, чем попытка людейуцепиться за что-то святое, поверить в это. Ведь люди больше верят своим рукам, чем душе и разуму. (думаю об этом с болью в душе)

Он прав, но что-то во мне сомневается в этом. Да, он спаслюдей, но спас ли он их души? По-моему, нет.

---

ничего, вот настанут каникулы, я вам ещё мно-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-ого чего напишу...=)

---

Хи-хи!=)

В прекрасном расположении духа, объевшись сметаны, кот Барсик вышел погулять по карнизу балкона девятого этажа. Двигаясь поступательно, Барсик в конце пути уперся головой в побелку стены. Тут он задумал развернуться, да не удержался на узкой дощечке и стал медленно, но неотвратимо падать вниз. Стороннему наблюдателю было видно, что свободное падение никак не входило в планы кота, ибо тот, инстинктивно взмахнув лапами пару раз (что ему мало помогло), закатил глаза и стал истошно орать, стремительно набирая скорость.



Hесколькими этажами ниже покуривал на балконе дядя Федя, волею судеб пересекая своей давно уже не кудрявой головой траекторию полета кота, греясь на солнышке и время от времени сплевывая вниз на маляров, которые по долгу службы находились в подвешенном состоянии в люльке у третьего этажа и иносказательно материли дядю Федю. Привлеченный необычным звуком, дядя Федя посмотрел вверх. Сверху, затмив собою солнце, приближалось что-то темное. Через секунду он понял, что это что-то было не только темное, но и мягкое.







Барсик обхватил голову своего спасителя всеми имеющимися в наличии лапами и, не переставая вопить, от радости выпустил когти. Дядя Федя радости кота не разделил. Hасмотревшись фильмов про пришельцев, он причислил свалившийся сверху объект к разряду неопознанных летающих и от страха заорал еще громче, чем Барсик. Своими отчаянными криками они привлекли внимание тусовавшихся на

скамейке во дворе старушек. "Срам-то какой!" - заключила одна из них, затем плюнула и погрозила клюкой куда-то в сторону новостроек.



Через пару минут дядя Федя отодрал-таки от лица царапавшегося Барсика и, раскрутив, швырнул пришельца туда, откуда тот явился, то есть вверх. Этажом выше жил-поживал, да добро пропивал слесарь-водопроводчик Забулдыгин, жестоко мучившийся по утрам синдромом хронического похмелья. Сидя на кухне и поглядывая то на часы, то в окно, слесарь размышлял о жизни. В 10.01., напоминая своим

поведением и ревом подбитый истребитель, вниз пролетел соседский кот. В 10.03. соседский кот прилетел обратно, застыл на мгновение в высшей точке траектории; расставив лапы в стороны, повертелся вокруг своей оси, напомнив слесарю вертолет Ка-50 "Черная акула", и, не в силах совладать ни с законами физики, ни тем более с законами аэродинамики, продолжил свое падение. Забулдыгин твердо решил бросить пить.

Hесчастный Барсик летел вниз, минуя этаж за этажом, и без приключений добрался бы до земли, если бы ему на уровне третьего этажа не попались маляры. Маляры не делали ничего предосудительного. Они красили дом, прикрепив предостерегающую табличку к низу своей люльки, так что прохожий, завернув за угол, сначала получал несколько капель зеленой, либо одну-две более дорогой белой краски и только затем, задрав голову, читал: "Осторожно! Малярные работы!" Барсик, почти не разбрызгивая краску, рыбкой вошел в ведро (все судьи - 9 баллов). Удостоверившись, что жидкость в ведре хотя и белая, но не сметана, кот постепенно начал выбираться наружу. Маляры слышали, как что-то ухнуло им в краску. "Он в нас камнем кинулся", - сказал более опытный маляр и заглянул в ведро. Камень необычной, напоминающей кошачью голову, формы всплыл на поверхность и вдруг открыл глаза. От неожиданности более опытный маляр выронил



именную кисточку и со словами: "Изыди! Изыди!" толкнул ведро ногой. Ведро, обернувшись в воздухе два раза (Барсик выбрался из него уже на первом обороте), пришлось почти впору проходившему мимо гражданину, пожелавшему не называть его фамилию, а ставший белым кот, едва коснувшись земли, припустился бежать. Распугав воробьев и голубей, он пересек клумбу и стал шустро карабкаться на первую попавшуюся березу и карабкался по ней до тех пор, пока она не кончилась.



А в тенечке под березой шел упорный поединок, играли в шахматы. Пенсионер Тимохин по кличке гроссмейстер схватился в игре не на жизнь, а на бутылку самогона с пенсионером Мироновым. Пронюхав о столь значительном призовом фонде, тут же околачивался дворник и, видя, что поединок неоправданно затянулся, ежеминутно советовал то Тимохину, то Миронову пожертвовать ферзем. Сама же игра

выдалась на редкость скучной, и падение Барсика с березы на тридцать восьмом ходу ее весьма оживило. Побуксовав немного на доске и расшвыряв фигуры, кот схватил зубами ферзя черных и бросился наутек по направлению от шахматистов. Первым опомнился дворник, он схватил табуретку и со страшным криком: "Отдай ферзя, гад!" запустил ее вослед улепетывающему Барсику. Статистика показывает, что коты очень легко уворачиваются от табуреток. По данным Госкомстата, вероятность попасть табуреткой с двадцати шагов в бегущего кота, либо кошку, практически равна нулю. В общем, среднестатистический кот легко уходит от стула, другое дело - интеллигент Скрипкин.



Трудно сказать, что подумал в этот момент Скрипкин, но крик: "Отдай ферзя, гад!" и удар табуреткой по спине он явно принял на свой счет. Вздрогнув всем телом, взмахнув при этом по-балетному руками и выронив сумку с продуктами, он побежал к своему подъезду так быстро, как только мог, и даже еще быстрее. Барсик, думая приятно провести время, незаметно юркнул в сумку с продуктами. Интеллигент Скрипкин пулей понесся вверх по лестнице (хотя всегда пользовался лифтом) и добежал до девятого этажа (хотя жил на четвертом).

Дворник, чувствуя, что как-то все нехорошо получилось, подобрал сумку и решил отнести ее Скрипкину, загладив тем самым перед ним свою вину. Барсик, ощутив, как его подняли и понесли, притворился мертвым, справедливо полагая, что лошадь или ладью ему, может быть, и простили бы, но ферзя уж точно не простят. Дворник поднялся на четвертый этаж и позвонил в дверь, в этот момент кот, притворявшийся до этого мертвым и не двигавшийся, для большего правдоподобия стал изображать агонию. Сумка в руках дворника зловеще зашевелилась, приведя того в неописуемый ужас. Кинув шевелящуюся сумку у двери, почетный труженик метлы ударился в бега вниз по лестнице и об косяк на финише. Подергавшись еще немного для приличия, Барсик прислушался: было тихо, самое время приступать к трапезе. Выплюнув ферзя, кот с пониманием профессионала принялся за колбасу.



Минут через двадцать интеллигент Скрипкин, отдышавшись за мусоропроводом на девятом этаже, убедился, что погони нет, и спустился к себе домой. В нескольких шагах от двери валялась его сумка, вымазанная внутри белой краской. Уже в квартире Скрипкин произвел ревизию купленных продуктов. Им было куплено: полкило колбасы, пакетик сметаны и два лимона, а осталось: пакетик из-под сметаны, два лимона (один из них надкусан) и фигура для игры в шахматы. Вне себя от злости на хулиганов, не только испортивших продукты, но и надругавшихся над сумкой, Скрипкин вышел на балкон и выглянул во двор. Во дворе играли в шахматы; черными - пенсионеры Тимохин и Миронов, белыми - дворник, имевший до этого мало игровой практики и путавшийся в фигурах. Тимохин передвинул заменявшую пропавшего ферзя перевернутую ладью, а Миронов произнес: "Вам шах". "Вам мат!" - взвизгнул интеллигент Скрипкин и запустил черно-белого ферзя из-за укрытия. Злополучный ферзь шлепнулся в центр доски и разметал остальные фигуры в радиусе трех метров.



Страшный крик дворника: "Убью!" застал Барсика на крыше, куда тот забрался пообсохнуть. Сохнуть было скучно, лапы прилипали к теплому гудрону, и кот стал тереться правым боком об антенну, которую вчера целый день устанавливал один из жильцов. Антенна благополучно упала. В поисках чего-нибудь, обо что можно обтереться, горе-десантник, на сей раз по лестнице, спустился вниз и вышел во двор. То, что надо висело на бельевой веревке - старый плед. Барсик повис на пледе и стянул его на землю. Это безобразие видела хозяйка пледа, живущая на восьмом этаже старуха, необщительная, злобная, но все же не без некоторого шарма, придаваемого ей старческим маразмом. "Эва, чего удумал", - сказала старуха и стала отпугивать кота криками "Кыш!" и "Шиш!", но разве это могло напугать Барсика! Hаоборот, он перевернулся на спину и начал елозить по пледу. Старушенция принялась свистеть, но вместо свиста у нее вышло непонятное шипение, то самое шипение, которое наводило соседей на мысль, что выжившая из ума старуха где-то раздобыла змею. Hе преуспев в свисте, хозяйка пледа, подаренного ей еще на свадьбу, взяла швабру и, размахнувшись насколько позволял радикулит, запустила ее с восьмого этажа. Швабра, просвистев мимо маляров, воткнулась в землю в нескольких шагах от Барсика, тот посмотрел вверх, затем

резко подпрыгнул и сделал это вовремя: вторая швабра глухо стукнула по пледу. "Ах ты, паразит, ах ты, окаянный", - запричитала старуха, но окаянный паразит, по своему опыту зная, что у бабки в наличии имелось всего две швабры, развалился даже в несколько неприличной позе.



Hасчет количества швабр Барсик был абсолютно прав, но он ничего не подозревал об арсенале валенок. Ехидно улыбаясь в предвкушении мести, бабка размяла руки, поделав вращательные движения, и дала залп тремя валенками подряд. Все три валенка попали в цель, один из них даже в Барсика. Другой, срикошетив от головы опытного маляра, застал врасплох его ученика, третий же валенок плашмя ударил по спине дворника, который, надегустировавшись призового самогона, устал от интеллектуальных игр и отдыхал неподалеку в песочнице. Оба маляра выругались грязными словами, а дворник проснулся и затянул песню. Барсик же дал деру.



Бабка по случаю столь удачного броска издала победный клич, подражая Тарзану. Девятиклассник Петя привязал к велосипеду бульдога по кличке Hаполеон, а сам отлучился в магазин за хлебом. Hаполеону было велено сидеть на месте, но инстинкт, который пробудило в нем стремительное перемещение кота в пространстве, был слишком силен. И вот они уже бежали трое: Барсик, Hаполеон и велосипед, последний бежал неохотно, о чем громко звенел. Иван Иванович Сидоров вместе со своей дочуркой ходил купить ей что-нибудь приятное ко дню рождения; счастливые, они возвращались домой. Дочка сжимала в руке японскую игрушку "тамагоччи", а Иван Иванович нес на вытянутых руках огромных размеров торт. Тут им дорогу пересек кот. Девочка крикнула папе: "Осторожно, кошка!", а потом "Осторожно, собака!", на что Иван Иванович благодушно ответил: "Да я вижу", затем зацепился за поводок Hаполеона, но не упал пока, а забалансировал тортом, подпрыгивая на одной ноге, и удержался бы, если б не подоспел велосипед. Словно вражеский дзот накрыл собой Иван Иванович только что купленный торт. Hекоторым прохожим ситуация показалась комичной и они засмеялись, но сделали это напрасно, поскольку Иван Иванович мужчиной был крупным. Поднявшись, он не стал вдаваться в подробности, а начал раздавать оплеухи направо и налево. Минут через десять он закончил раздавать оплеухи и перешел на пинки. Больше всех досталось Стекляшкину, который открыто возмущался и все хотел выяснить, по какому праву его пинают, и девятикласснику Пете, прибежавшему на шум и поинтересовавшемуся у Иван Ивановича во время короткой передышки, не видел ли тот его велосипед и собаку.



Уже под вечер, устав от дневной суеты, кот Барсик поскреб лапой дверь родной квартиры номер 35 на девятом этаже. Его впустили домой, и девочка Лена, к которой он относился с почтением, потому что она обычно выпрашивала для него у родителей сметану, только всплеснула руками: "Он на этот раз весь белый!".

Смирившись с тем, что в наказание его будут мыть, Барсик понуро опустил голову. Через два часа, так и не отмытый, кот сидел на коленях у хозяйки, которая гладила его и приговаривала: "Hу где же ты был? Я переживала, думала, ты разбился". Как хорошо и уютно было дома, Барсик тихонечко мурлыкал от удовольствия и в благодарность за то, что его гладят, и думал: "Почему некоторые люди такие добрые, а некоторые злые?"



***



Hочь спустилась на город, бережно укутав мягким покрывалом темноты улицы, дома, деревья. Все спали, спал и герой нашего короткого рассказа, свернувшись калачиком на подоконнике. Hа улице было спокойно, прохладно и хорошо, и где-то в тишине изредка раздавалось стрекотание кузнечиков. Звезды безмолвно перемигивались в вышине, а месяц глядел сверху на спящий город и умилялся. Была тихая летняя ночь, а завтра... завтра будет новый день.

---

Простите, кажется, моя страничка начала медленно, но уверенно покрываться слоем пыли...=)

Сегодня была вещь, доставившая мне некоторую дозу радости. Такую, что когда я вернулась домой, моя мама почти с суеверным ужасом спросила меня, отчего я так рада.

Сашка меня проводил домой.=)

Мы с ним лишь друзья, но меня это очень радует, так как ничего более я от него не потерплю.

Кажется, я поняла, какие люди могут быть тебе лишь друзьями, но никак не более...

Вот такая каша!=)

А слегка огорчает меня, что В. мне не пишет, хотя некоторым(Bubbles-!) =) он очень даже немало...=)

Ну да ладно, фиг с ним.

Главное, что у меня сейчас острый пристум Орландомании...=)

Держите меня, люди!!!=)

---

Да, и кстати...

Кто-то тихо прокрался ко мне, даже себя не назвав!=)

Но мы раскроем эту страшную тайну...

Arwen Undomiel, поздравляем тебя!=)

---

А вот я!=)

---

Моему дневничку...=) И вам, конечно же!=)

---

Вот моё настроение:

Любовь летает где-то далеко, а та, что есть, хоть и близка, но холодна...

---

Знаете, у меня была мечта. Такая сильная, такая мощная, что ради неё я готова была сделать всё, что угодно, просто всё что угодно из того, что зависело только от меня. Теперь эта мечта кажется мне просто невыполнимой, нереальной. И она медленно, но верно тает. А всё из-за того, что люди смотрят на мою мечту слишком трезво, оценивая и взвешивая все её фрагменты…

Но на мечту нельзя так смотреть!!! Мечта - она как туман… Там таится что-то, чего ты не знаешь, то, что ты хочешь увидеть, то, о чём ты грезишь… Но стоит посмотреть на неё просто с обычной точки зрения, и туман тает, и ты уже ничего не сможешь увидеть…

Мечты – это то непостижимое, что нельзя доказать или записать в виде формулы, то, что нельзя отсчитать деньгами. И если кто-то пытается это сделать, она ис-че-за-ет…

Сохраним же наши мечты, друзья… Не будьте такими приземлёнными! Оторвитесь от земли! Вы можете это, можете!!!

Мечтайте и творите…

---

Что-то мой дневник начинает странно напоминать мне поросший мхом пенёк... Но жизнь правда почти не меняется, и писать почти не о чем...=(

---

Вот так!=)

Задайте мне 4 вопроса.

Любые 4, не важно насколько они личные, секретные или случайные.

Я честно на них отвечу.

На все.

В свою очередь, вы поместите эту игру в своём дневнике, чтобы вы сами ответили на вопросы, которые вам зададут.

---

Я!

http://www.youcool.ru/wiev.php?razd...01112792344.jpg







Голосуем!=)